Ощущение «не направленности» молодых людей, отсутствие у них четких целей и задач, а также желания менять свою жизнь к лучшему — одна из серьезнейших духовных проблем нашего времени. Впрочем, данная проблема характерна не только для молодых людей. У них она более заметно проявлена. Старшее поколение также часто омрачено ощущением рутинности собственной жизни, отсутствием активного стремления к счастью.
Может показаться, что корень ситуации лежит в идеологическом разрыве между поколениями, в сексуальной, информационной и других революциях последних ста лет. Однозначно, данные события повлияли на самоидентичность современного человека, разрушив его привычные жизненные ориентиры и подтолкнув к пересмотру своих представлений о мире, создав тем самым ощущение духовного кризиса, связанного с проблемой «выбора собственного Пути».
Однако, проблема гораздо глубже и является частным случаем более серьезной, а именно, психологической безграмотности людей в вопросах «человеческого счастья» и «смысла собственного существования» в условиях, когда психологический язык и присущие ему представления о мире все более сменяют религиозные.
Действительно, стабильность идеологических воззрений прошлых веков давала конкретный перечень тем для размышлений и ответов на серьезные жизненные вопросы. Да и мог ли ранее возникнуть кризис «выбора собственного Пути», если в рамках религиозного мышления ни какого выбора, а тем более свободы воли, не подразумевалось.
Проблема «человеческого счастья», как частный случай еще более сложной проблемы «смысла человеческого существования», стоит перед человечеством с момента его возникновения. Многообразие религиозных форм и метафизических представлений о мире – явное свидетельство поиска решений данной проблемы. И пусть решения эти зачастую наивны и не выдерживают ни какой критики, однако, их существование создавало условия стабильного функционирования общества и снимало напряжения, порожденные экзистенциональной неопределенностью.
Так, например, религии древних культур своеобразно давали ответы на актуальные для тех времен вопросы и частично снимали напряжение у тех, кто рассматривал свои эмоциональные проблемы в мифологическом контексте. Практически вся древняя мифология изобилует темами отношений людей и богов, освещая темы любви и ненависти, супружеских измен, радости, горя и т.п. Мифы служили своеобразными поведенческими образцами для людей, объясняли мироустройство и возникновение тех или иных состояний.
Религии последнего поколения также предложили свои, но только более сложные решения, указывая на точную роль и место человека в системе божественного бытия, тем самым решая не только эмоциональные проблемы, но и удовлетворяя непрерывно усложняющиеся социальные, интеллектуальные и духовные потребности человека.
Однако, последние двести-триста лет ситуация начала существенно меняться. Человечество в очередной раз начало пересмотр своих религиозных взглядов и поиск новых ответов на все тот же вопрос о «смысле….». Это позволило появиться иным нерелигиозным представлениям о «счастье», а все возрастающий психологизм и гуманистические тенденции заложили основу такого пересмотра, создали необходимый для саморефлексии психологический аппарат, ориентации на научное здравомыслие заложили основу культуры мышления.
Развитие современной научной психологии является только лишь одним из отражений возросшей в сознании современного человека потребности изучения данной тематики, а также квинтэссенцией такого поиска на протяжении тысячелетий.
Современная психология, поставив по-новому вопрос о «смысле и счастье» и развернув широкую дискуссию по данной проблематике, не в состоянии сама по себе дать на него хоть сколько-нибудь удовлетворительный ответ. И как это обычно бывает, сложно разрешимая проблема, лежащая на плоскости одной науки, достаточно легко решается в плоскости другой или, по крайней мере, требует более широкого контекста рассмотрения. И в этой связи, не сложно заметить, что интересы психологов за последние 50 лет из области чисто психологической непрерывно отвлекались в области социологии и человеческой культуры в целом.
Психологическое влияние мифов и религиозных представлений на самоощущение человека, его жизненные ценностные ориентиры, стиль жизни и правила поведения,- тема широких дискуссий и в современном пространстве гуманитарных дисциплин.
Сегодня на передний план вышел человек и его внутренний мир, а духовное развитие человека стало ценностным ориентиром современности. Начался серьезный пересмотр не только религиозных, но и социально-экономических, межличностных и других представлений , преломленных через призму гуманистической этики.
Особенно остро вопрос гуманизма был поднят в послевоенные годы, как реакция на появление ядерного оружия, ведущего к гибели всего человечества. Страх перед реальной угрозой позволил людям отказаться от своих религиозных предрассудков и посмотреть реальности в глаза. Люди начали договариваться и гуманизм стал той идеологической платформой, которая позволила найти общие для всех решения.
Появились всемирные организации, распространяющие гуманистические воззрения. Правительства наиболее развитых стран мира внесли поправки в свои конституции, утвердив человека и его природные права как основу и высшую ценность, где, наряду с правом на жизнь, первостепенное значение имеет право на гармоничное развитие личности.
Так, например, Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) в 1946 году определила здоровье как значимый признак гармоничного развития человека. Согласно определению ВОЗ, здоровье — состояние полного физического, психологического, социального и духовного благополучия, а не только отсутствие болезней.
Казалось бы, вот оно счастье и конкретные пути его достижения. Концепции природных прав и удовлетворения природных потребностей стали доступными каждому: обилие литературы, научных исследований по вопросам психологического здоровья, широкое развитие психоанализа и других психотерапевтических форм.
Однако, общество достаточно инертно, и то, к чему пришли светлые головы человечества, еще много десятилетий будет проникать в сознание широкой общественности, живущей, в большинстве своем, еще старыми представлениями.
Кризис собственно и заключается в состоянии «недоперехода» нового поколения людей к новой самоидентичности — «человека гармонично развивающегося», где гармоничность и заключается в ощущении благополучия или счастья.
В этой связи рассмотрим различные формы такого «недоперехода», высветим его мифологические и религиозные истоки, проявления в различных аспектах жизнедеятельности человека и наметим пути «перехода».
Итак, начнем со сферы профессиональной деятельности, так как в этой сфере данная проблема уж слишком очевидна и не скрываема. Так, например, в современном обществе редко можно встретить людей, которые счастливы на своем рабочем месте.
Большинство людей окончили «не те» ВУЗы, «не те» ПТУ, и работают на «не тех» работах. При такой ситуации вероятность того , что человек будет счастлив, занимаясь «не тем», к чему лежит его душа, маловероятна. Скорее всего, он не станет серьезным специалистом в каком-либо деле, будет мало оплачиваем и будет всегда испытывать социальные трудности, дискомфорт и напряжения в профессиональной сфере. Такие люди изо всех сил пытаются удержаться на своих рабочих местах, готовы работать за копейки. Но это только усиливает внутреннюю невротичность, страхи, желание держаться изо всех сил хоть за какую-то, пусть и не нравящуюся, но все же стабильность, а в результате — апатия, депрессия, ощущение «провтыкнутости» собственной жизни.
Необходимо отметить тот факт, что большая часть заболеваний ЖКТ носят психосоматический характер, связанный именно с ощущением тревожности, страха за завтрашний день, скрытой проективной агрессией к работодателю, порожденной, как правило, ощущением собственной социальной неадекватности и непрофессионализмом.
Самое парадоксальное в этой ситуации то, что многие с детства готовят себе проблемы, с которыми встретятся с началом полноценной социальной жизни. Так, например, некоторые люди при выборе профессии в молодости опираются не на свои желания, а на принятые в обществе представления о престижности, перспективах, рыночной востребованности и т.п.
Попытка «встроить себя» в «интересы рынка» это своеобразный психологический защитный механизм «отождествления с фактором, вызывающим страх», скрывающий страх отчужденности от «рынка», страх символической смерти, через лишение возможности быть участником «рыночных» отношений. Это базируется на мифологическом отождествлении «жизни» и «рынка».
С самого детства «рыночная» модель общественных отношений и взглядов подталкивает ребенка подстраиваться под «потребности рынка», идентифицируя себя как потенциального участника «рыночных» отношений, забывая или вытесняя собственные желания, устремления, духовные порывы.
Сколько раз в течении жизни нам приходилось слышать: «вырастешь, человеком станешь», «выйдешь замуж поудачнее», «получишь хорошее место», «с такой профессией не пропадешь»? Скорее всего, достаточно часто.
При такой постановке вопроса у ребенка может не остаться места для поиска своего призвания, а всеобщий конформизм и внешняя услужливость, чтобы «клиента» (мужа, работодателя, друга, спонсора и т.д.) не спугнуть, — вытесняет какие-либо собственные побуждения, обессмысливая цели и заставляя вписывать свою жизнь в привычные социальные шаблоны.
Собственно, существование таких шаблонов, с одной стороны, обеспечивает социальную стабильность через формирование единой системы ценностей и форм реагирования, а с другой — порождает достаточно сильное давление на развивающуюся личность. У многих, так и не получается перейти данный барьер, они остаются социальными автоматами с сильной внутренней агрессией и ощущением собственной незначимости, неуверенности, тревоги за завтрашний день.
Однако, опыт «счастья» достижим каждым, кто хоть раз достигал значимых для него целей, ощущая при этом специфическое чувство удовлетворенности и наполненности бытия. И родители, в глубине души желающие ребенку счастья, подготавливая его к жизненным реалиям, иногда забывают о том, что реальность в данном случае определяется мифологическими представлениями, принятыми в обществе на данном этапе его развития в конкретный исторический период.
Реальность, в данном случае, мифологична, а миф – это способ описания бытия, пусть даже повсеместно принятый, но не само бытие. И в вопросах личного счастья, как состояния иррационального, нужно опираться не на социальные мифы и представления, а на внутренние ощущения личности, ее порывы и устремления.
Миф «рыночности» является одним из наиболее распространенных и влиятельных мифов современности. «Рынок» — это стиль жизни, и это не только магазин или торговая площадь, «рынок» — то в чем мы живем.
Так, например, иногда семья может стать своеобразным рынком. Тут могут начать продаваться оценки родителям, хорошее настроение родственникам, секс, собственная свобода, и даже дети становятся разменной монетой для сохранения стабильных парных отношений (жилищного или финансового ресурсов).
Кафе, рестораны, улицы — все это потенциальные рынки. Где мужчины, вовлеченные в «рыночность», выбирают себе женщин, присматриваются, примеряются, потрясая деньгами или атрибутами статусности. А женщины, с «рыночным» взглядом, с не меньшим азартом, собирают знаки внимания, угощения, присматривая покупателя побогаче, причем, независимо от того, продалась она уже в семью или нет. Для человека «рыночного» типа всегда нужно «держать» товарный вид и знать свою рыночную стоимость, чтобы снять все тот же внутренний страх выпадения из «рыночных» отношений.
Так, например, игра в «Шоппинг», по праву может считаться своеобразным защитным механизмом, скрывающим непрерывно существующее ощущение собственной ущербности, неплатежеспособности. И «Шоппинг» — это не просто совершение покупок в магазине, это целый многочасойвый процесс снятия внутреннего напряжения, который к реальным покупкам необходимых товаров или услуг может и не иметь ни какого отношения. Именно, отсутствие ощущения собственной значимости, уверенности может приводит к постоянным попыткам восполнить данный недостаток, пусть даже невротичным путем, на время, рискуя в итоге утратить даже то что было.
Пока ты на рынке и создаешь вид «потенциального» покупателя, страх и тревога на время уходят. Однако, через время наступает вторая часть этой истории: так ничего и не купив или не купив то, что захотелось, или осознав свою неспособность купить что-либо существенное, человек еще более ощущает свою рыночную «ненужность», что заставляет его еще и еще раз играть роль «потенциального покупателя», гуляющего по рынку и выбирающего. В этот момент все продавцы тебя уважают и обхаживают, что создает на время иллюзию собственной значимости и ее хочется продлить. В погоне за этой иллюзией человек утрачивает собственные цели, вовлекаясь все больше в социальную игру, которой нет конца и края вот уже несколько тысяч лет.
Интересно, что среднестатистический «Шоппинг» европейца занимает около 3-4 часов в день (имеются в виду прогуливания по супермаркетам, бутикам и т.п.). Если же учесть все существующие «рынки», то современный человек непрерывно живет на рынке и как говорят на востоке: «Рынок — это Мама и Папа».
«Рынок» – это очень забавная игра для людей. На нем есть свои правила, руководство, система законодательной и исполнительной власти и даже система наказания.
Одним из стимулирующих средств рынка является создание дефицита. И, конечно, в рамках «рыночного» отношения к жизни есть такой дефицит — это «сексуальность». Она может приравниваться к статусу, точнее, может казаться что только статусные люди могут ее себе позволить. И при всей очевидности данной несуразицы, ведь многие чувствуют, что «где-то» тут «что-то» не так, однако, из-за сильного распространения данного мифа, очень сложно понять «где и что».
Так, где же это «где-то и что-то»?
А оно рядом и довольно очевидно. Например, покупая ощущение собственной «сексуальности» в лице молоденькой блондиночки (наиболее продаваемый вид в последнее время), «статусный», а точнее «рыночный» человек получает иллюзию приятия собственной «сексуальности», усиливая и без того присутствующий, однако вытесняемый из сознания, невроз на сексуальной почве.
А что же чувствует девушка, вовлеченная в данный миф и живущая с богатым человеком? Да то же самое. Она ведь прекрасно понимает, что скоро закончится ее природная красота, и что ни какие пластические операции не спасут, а только отсрочат необратимое. Данная ситуация только усиливает страх за завтрашний день, связанный с выпадением из рыночных отношений при падении собственной стоимости.
Есть и другие «рыночные глюки».
Так, например, скидки, как правило, дают более статусным покупателям, а не менее статусным. Однако, если скидка это способ стимуляции продаж, то должно быть все наоборот, а именно, те, у кого мало денег должны брать по скидке более дорогой товар, а те, у кого денег и так много, при получении скидки ощущают, что ими пытаются манипулировать, заставив совершать покупку именно этого товара или услуги (тем самым понижая их статус), хотя богатому человеку все равно сколько что стоит, если ему нравится товар или услуга — он их купит и без скидки, и ни какая скидка не заставит его покупать некачественный товар. Такая ситуация парадоксальна на современном рынке, тем не менее парадокс мало кто замечает.
Вот еще несколько примеров влияния мифа «рыночности».
Так, например, кризис среднего возраста, чаще всего, связан именно с осознанием собственной сексуальной нереализованности и социально обусловлен опять-таки, чаще всего, «рыночными» представлениями о бытии.
Рынок проник везде, даже в отношения с богом. Симония (покупка должностей в религиозной иерархии) уж слишком очевидное явление, чтобы уделять ей много места, а вот обратить внимание на особенности рыночных отношений, пронизывающих религиозную мифологию, можно.
Так, например, вспоминая мифы основания авраамических религий, мы помним что и Моисей и Мухаммед торговались с богом за количество заповедей и заключили с ним договор. Представления о боге свелись к представлениям об участниках рыночных отношений.
Казалось бы, только в Христианстве Иисус активно порицал «рыночность» в отношении с богом. Однако, миф «рыночности» и сюда проник, мы помним, что он был сыном божьим и… «Искупал грехи», т.е. нес наказание за несоблюдение правил, установленных на… «зоне договорных отношений». И тут без рынка: изначальной сделки, правил договора, суда, приговора и исполнения наказания — не обошлось.
Действительно, представление о договоре с богами, о суде божьем, законах и карах за их не исполнение, а также формах искупления греха пронизывает большинство религиозных течений, во всяком случае, в массовом сознании, в силу распространенности «рыночных» представлений, это выглядит именно так.
Известный немецкий социолог Макс Вебер когда-то писал, что человечество проецирует на небо представления о своем текущем социальном устройстве. Так, например, Египетская книга мертвых как сборник правильных ответов на суде Озириса явственно указывает на такую проекцию. Иерархия божественного мира в массовом сознании также очень напоминает человеческую. Например, верховный бог-законодатель имеет свою исполнительную власть, карательные органы, канцелярию и другие ведомства. Также есть различного рода «решалы», друзья всевышнего, представители его интересов на земле. Достаточно вспомнить о Папе Римском или о священнослужителях православной церкви. Сформированы рыночные правила общения с вышестоящими: ритуалы искупления, замаливания, освящения.
В действительности рынок религиозных услуг многогранен. Так, например, существование кладбищ, как мест сохранения костей до дня «пришествия» (абсурдность ситуации самоочевидна), или «продажа» похоронных мест поближе к месту такого «пришествия» (в некоторых церквях даже под алтарным пространством, или покупка индульгенций, подать нищим и др. Формы откупления от чувства вины перед религиозными образами столь очевидны, что внимательный читатель найдет их и сам. Что уж говорить, такая рыночная активность поощряется церковью.
«Рынком» пронизано практически все пространство нашей жизни. Такое нивелирование Бога до уровня участника рыночных отношений создает предпосылку десакрализации религии, подрыва веры, подкрепляет, а может и порождает, «рыночный» миф человеческих отношений, где мы изначально рабы божьи или что-то ему должны, или, по крайней мере, должны бояться и переживать о своем будущем.
А вот еще несколько примеров «рыночности»: «брачный контракт» или иногда навязываемый детям «долг ребенка перед родителем», мифический «догл человека перед богом» или властью. Конечно, связь этих примеров с мифологией не всегда очевидна, и требует специальной подготовленности мышления и уровня образованности, однако заметить проявления сможет каждый.
И решение данной проблемы, как видно, лежит в сфере самообразования. Современные научные представления создали необходимое пространство мысли и инструменты для такого пересмотра. Мы же смогли затронуть только некоторые примеры влияния мифологии на нашу жизнь, затронуть наиболее очевидные аспекты и зародить сомнение в правильности мифологического способа описания мира. Тем более, что преодоление внутренней мифологичности — одна из серьезнейших самостоятельных задач современного развивающегося человека.
© Борис Пахоль — 2013
